Академик Трофим Лысенко на сессии ВАСХНИЛ, Москва, СССР, 1948 год.
Прошло 70 лет с так называемой августовской сессии ВАСХНИЛ (31 июля — 7 августа 1948 г.). Всю первую половину XX века наиболее активно развивающимся направлением в биологии была генетика. Противником генетики в Советском Союзе был приближенный к Сталину так называемый народный академик Трофим Денисович Лысенко. Для обозначения генетики им был изобретен термин «реакционный менделизм–морганизм» — по фамилиям двух крупнейших европейских ученых, ботаника Грегора Менделя и лауреата Нобелевской премии Томаса Моргана. «Менделизму–морганизму» сторонники Лысенко противопоставили так называемую мичуринскую агробиологию, представлявшую эклектическую смесь из часто противоречивших друг другу научных теорий.
В частности, «мичуринцы» отрицали значение хромосом в передаче наследуемых признаков и утверждали, что эти признаки можно направленно изменять в ходе особенного «воспитания» организма. Некоторое время классическая генетика в СССР уживалась с «мичуринской биологией». Но в 1948 году во время расширенной сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина генетика официально была объявлена реакционной и буржуазной лженаукой, ее преподавание было запрещено, крупнейшие ученые отстранены от работы. Развитие генетики и вообще биологии в стране затормозилось на долгие годы.
Громили не только генетику. Но ее разгром был первым и в своем роде образцовым. Советская биология так и не оправилась от этого удара. По этой модели проводились дальнейшие кампании. Два года спустя громили физиологию.
C физикой хотел сделать то же самое («лженаучными» и «идеалистическими» должны были объявить теорию относительности и квантовую механику), но Сталину объяснили, что тогда не будет бомбы.
Сталину по большому счету было неважно, чьи теории верны — Лысенко или Вавилова. Важно было, чтобы руководящий пост занимал абсолютно послушный человек, обязанный своим положением лично ему и всегда помнящий об этом.
Огромное количество людей почему–то считает Лысенко сторонником Ламарка, но он не был его сторонником он брал любые идеи и подстраивал их под свои результаты.
Да, он, как и ламаркисты, горячо отстаивал наследование приобретенных признаков. Вплоть до смешного: когда уже в середине шестидесятых годов его деятельность в Горках Ленинских проверяла комиссия Академии наук, что он велел ни под каким видом не показывать ревизорам? Нецелевое расходование средств? Дикий расход кормов? Он скрывал факт выбраковки коров по причине недостаточной удойности. То есть абсолютно нормальную и законную процедуру, то, что делает любая контора, занимающаяся племенным животноводством. Но Лысенко готов был скорее признать хищение социалистической собственности, чем выбраковку. Потому что у него была установка: мы коров не отбираем, мы их воспитываем, а потом это переходит в наследственность.
В 1936 году три крупных селекционера — Петр Константинов, Петр Лисицын и работавший тогда в СССР болгарин Дончо Костов — официально, имея на то все полномочия, занялись проверкой одесского института, которым руководил Лысенко, и обнаружили, что вся деятельность народного агронома — один большой блеф и надувательство. Их выводы не только вошли в официальный отчет, но и были напечатаны в открытой прессе. Какие последствия это имело для Лысенко? Никаких! В сороковые он пообещал завалить страну зерном, создав так называемую ветвистую пшеницу, — еще одна откровенная афера. В сущности, всю его жизнь у него была задача делать так, чтобы информация о его предыдущих провалах как–то не вылезала наружу.
Но после войны стала накапливаться некая критическая масса… И к 1948 году недоуменные письма с вопросами и жалобами уже стали писать не только высоколобые генетики. Писали агрономы, простые колхозники, сотрудники сортоиспытательных станций, которые высаживали лысенковские сорта или применяли лысенковские агроприемы и видели, что ничего не работает. Страна и так голодная, а тут какие–то безумные инициативы. Например, его знаменитое «внутрисортовое скрещивание растений–самоопылителей», ради которого колхозники вручную вырезали тычинки у нераскрывшихся цветов злаков. Лысенко всегда гордился, что ставит опыты не на лабораторных делянках, а на колхозных полях.
Генетики ко всему прочему обращались в сектор агитации и пропаганды ЦК, где был отдел науки. Оцените, что за науку отвечал сектор агитации и пропаганды. Это многое говорит о том, как представляли себе роль науки эти люди. А руководил отделом Юрий Андреевич Жданов. Сын того самого Андрея Жданова, члена Политбюро, отвечавшего за идеологию.
В апреле 1948 года на каком–то совещании обкомовских пропагандистов Юрий Жданов выступил с совершенно нейтральной речью о том, что да, в советской биологии существуют противостоящие друг другу школы, у каждой есть свои достоинства и недостатки, а задача партии — взять из этих учений все самое ценное.
И вот тут Лысенко всерьез перепугался! Потому что если партия будет брать «все самое ценное», то у него–то ей взять будет нечего. Он пробился на прием к Сталину в мае 1948 года. Неизвестно, о чем точно они говорили, но история тут же начала разворачиваться совсем в другую сторону. Сталин велел Лысенко созывать сессию ВАСХНИЛ — Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина.
Сталин тут же своим решением, без выборов вводит в состав ВАСХНИЛ почти сотню новых академиков. Причем Лысенко в докладе на сессии с редкостным простодушием признавался, что до сих пор в руководящих органах наших ведущих биологических учреждений сидели менделисты, но благодаря заботе партии, правительства и лично товарища Сталина положение коренным образом изменилось и теперь там большинство — у сторонников передовой мичуринской науки.
Нашлись люди, например Иосифа Рапопорта — фронтового офицера, вернувшегося с несколькими орденами и одним глазом, — напугать чем–то было трудно, которые выступили с резкой критикой Лысенко. Кроме него еще несколько человек открыто возражали Лысенко, причем люди не рядовые: например, крупнейший экономист–аграрий, тогдашний директор Тимирязевской академии Василий Немчинов, который решительно выступил на стороне менделизма–морганизма.
Было указание всем, кто еще не понял: борьба с менделизмом–морганизмом — это линия ЦК, а не личная кампания товарища Лысенко. И многие высказались в таком духе, что раз партия признает только мичуринскую биологию, они как коммунисты не могут оставаться на прежних позициях.
Таким образом генетика была фактически уничтожена.
Зато были такие "интересные"лаборатории гемогибридизации — то есть создания новых пород путем переливания крови от одних кур другим. То, что так невозможно влиять на наследственные признаки, доказал еще кузен Дарвина Фрэнсис Гальтон в конце 1870–х годов. Тем не менее эта несчастная лаборатория работала по этой теме до 1981 года!
На рубеже 1964—1965 годов Лысенко окончательно отстранили, генетику полностью реабилитировали, ученые вздохнули полной грудью, засучили рукава и обнаружили, что поезд ушел. Что у советской науки не просто украли несколько десятилетий, а украли именно те годы, когда в биологии произошло инструментально–методологическое перевооружение. Когда расшифровали ДНК в 1953 году.
В 1948 году еще можно было совершать крупные открытия, имея в своем распоряжении стол, на котором стоят пробирки с дрозофилами, и обычный школьный оптический микроскоп. К середине 60–х годов уже не осталось серьезных задач, которые можно было бы решать на таком уровне. Необходимо было новое оборудование, причем его не просто надо было купить — на нем надо было уметь работать, нужны были стажировки за границей.
Сейчас все чаще приходится слышать, что Лысенко был не так плох. Эта ползучая вялотекущая реабилитация кажется удивительной, но Лысенко сейчас пригодился потому, что вся его риторика от начала до конца была резко антизападной. «На Западе науки нет, она вся куплена монополиями и обслуживает их интересы» — ну и так далее.
Потому что когда какая–то теория раз и навсегда объявляется единственно верной, то не важно, верна она на самом деле или нет. Она перестает быть наукой в тот же момент и превращается в религиозный догмат. Лысенко на посту директора Института генетики 25 лет отрицал наличие генов.
P.S. Стоит отметить, что все достижения в современной биологии основаны на той самой генетике " продажной девки империализма".
© d3.ru
